Адвокат заявляет о нарушениях в деле львовского заключенного

Белгородский областной суд перенес на среду, 29 апреля, рассмотрение апелляционной жалобы по делу львовского студента Юрия Яценко, которого прокуратура обвиняет в нарушении ч. 1 ст. 222 Уголовного Кодекса РФ (незаконный оборот взрывчатых веществ).

Об этом сообщает Евромайдан SOS со ссылкой на адвоката львовского студента Петра Заикина.

Защитник Юрия Яценко рассказал, что судья прервал его выступление в прениях и объявил, что считает выступление защиты завершенным. Это произошло после того, как защита озвучила аргументы о возможной политической мотивированности приговора по делу украинца.

“После того, как мною был заявлен отвод председательствующему за препятствование им защитнику в реализации предоставленных ему полномочий, что является ничем иным, как свидетельством заинтересованности судьи в определенном исходе дела, сопредседательствующий запретил секретарю судебного заседания отражать в протоколе факт заявления отвода. Я, мягко говоря, озадачен“, – рассказал Петр Заикин, добавив, что такое ведение процесса прямо противоречит нормам Уголовно-процессуального кодекса РФ.

“После того, как судья увидел, что шокирован не только адвокат, а также прокурор, в судебном заседании был объявлен перерыв до среды“, – сказал адвокат.

Обычно рассмотрение апелляции не переносят, а предыдущие дела рассматривались по 5-7 минут, заметил Заикин.

Напомним, 10 марта российский Свердловский районный суд Белгорода приговорил 25-летнего львовского студента Юрия Яценко к 2 годам колонии-поселения по обвинению в незаконном хранении взрывчатых веществ, которое правозащитники называют сфабрикованным.

“Юрий Яценко был задержан на волне, когда из украинцев пытались слепить террористов, – говорит правозащитница Центра гражданских свобод Мария Томак. – Начались эти задержания в начале оккупации Крыма. Тогда украинские трудовые мигранты задерживались ФСБ, которая допрашивала их о “Правом секторе”, Майдане и о других фантазиях. В это время были задержаны Сенцов, Кольченко, Афанасьев и Чирний. Здесь очевиден политический контекст“.