Преступность от нищеты или от количества бывших узников на свободе?

В “Донецком Мемориале” обеспокоены намерениями власти изменить “закон Савченко”, что причисляет 1 день в СИЗО за 2 дня в тюрьме.

Как сообщалось в июне, министр внутренних дел Арсен Аваков и министр юстиции Павел Петренко предложили Верховной Раде внести изменения в законодательство, чтобы не применять закон к людям, которые совершили тяжкие преступления. Они обеспокоены всплеском криминогенной ситуации и указывают на повторные преступления, которые, по словам Арсена Авакова, совершали уволены за “законом Савченко” Украинцы.

В своем ответе на запрос Центра информации по правах человека “Донецкий мемориал” называет такую ​​инициативу власти угрозой для главных принципов соблюдения прав человека.

Мы приводим полный ответ “Донецкого мемориала”.

Во-первых, такая инициатива внедряет дискриминацию по признаку преступления. Если главная цель закона – в определенной степени компенсировать гражданам, находящихся в СИЗО в ужасных условиях, нечеловеческие условия содержания, то не может не удивлять предложение одним лицам эти условия “компенсировать”, другим – нет. Тем самым важными министрами признается, что тяжесть этих условий является элементом наказания, если лицо совершило убийство – может не рассчитывать на компенсацию за нечеловеческие условия, а получать их “по полной”.

Во-вторых, весьма сомнительными есть данные о росте преступности именно из-за применения “закона Савченко”. Интересно, что среди их аргументов нет ни одного факта вредного воздействия закона на криминогенную ситуацию, только общие утверждения, которым нужно просто верить.

Вместе с тем, исследования влияния применения закона, совершенные правозащитной организации “Донецкий Мемориал”, свидетельствуют об обратном.

“ЗАКОН САВЧЕНКО” В ДЕЙСТВИИ

С 6277 лиц, освобожденных во время действия “закона Савченко” с начала года до 20 мая 2016, лица, осужденные за умышленные убийства, составляют 857 человек. Это 13,65% от общего числа уволенных. Кроме того, в числе освобожденных 551 лицо, осужденное за нанесение умышленных тяжких телесных повреждений (8,8%), еще 1163 лица, осужденные за разбой (18,5%) и 906 человек осуждены за грабежи (14,4%).

Если считать доли увольняемых лиц указанных выше категорий осужденных неизменными на протяжении всех месяцев 2016 года, то можно оценить, сколько осужденных каждой из категорий освобождалось каждого месяца.

Итак, в январе освободили 219 человек, совершивших убийства, в феврале – 436, в марте – 124 человека, в апреле – 63. Достаточно сравнить эти данные с темпами освобождения таких осужденных в первом полугодии 2015: тогда их число в заключении уменьшалось более чем 500 человек в месяц.

Людей, осужденных за нанесение тяжких телесных повреждений освобождалось в первые четыре месяца 2016 соответственно 141, 281, 80 и 40 человек. В 2015 году число осужденных этой категории уменьшалось ежемесячно на 225 человек в течение всего года.

Осужденных за разбои и грабежи освободили в января 2016 года – 529 человек, в феврале – 1054, в марте 299 человек, а в апреле – 151 человек. В конце 2015 года число заключенных этой категории уменьшалось ежемесячно на 600 человек, а в течение всего 2014 года – вообще ежемесячно на 825 человек.

Всю эту статистику министр юстиции Павел Петренко, в ведомстве которого находятся тюрьмы, должен знать.

МАНИПУЛЯЦИИ

Но почему никто не бил тревогу из-за этой красноречивой статистики в 2014-15 годах? На фоне такой обыденности все, что делается за “законом Савченко”, вовсе не выглядит какой-то катастрофой или форс-мажором и слова о невероятном числе преступников, которые освобождаются из-за применения закона – это откровенное и сознательное манипулирование общественным мнением.

Какие же мотивы для такого манипулирования? Одним из возможных может быть такой.

Уровень преступности обычно зависит от социально-экономической ситуации в стране и от эффективности работы правоохранительных ведомств, а не от числа бывших заключенных на свободе. Когда общее обнищание в обществе растет, число граждан, которые решаются нарушать закон, также растет. К тому же, когда полиция при министре МВД Арсене Авакове плохо ловит преступников – преступность растет.

Но по мнению министров в Украине за рост преступности “ответственный” закон Савченко, и достаточно его “подправить” – и станет лучше. Кажется два министра пытаются убедить, что если бы не выпустили в январе-мае 2016 две тысячи разбойников и грабителей, то и нынешнего уровня преступности не было бы.

Сроки наказания за “законом Савченко” всех “опасных” преступников, которые в ближайшее время будут освобождаться и ухудшать показатели преступности, уже перечислены. Даже если этот закон “подправят”, то он – обновленный – будет касаться только тех лиц, которых осуждают сейчас и которые будут освобождаться через пять-семь-десять лет. То есть, на нынешнюю ситуацию такие изменения повлиять уже не смогут.

Ничего особенного нет в том, что всегда часть лиц, освобожденных из тюрем, со временем совершали новые преступления. Показательным было бы сравнение статистических данных о рецидиве преступлений увольняемыми лицами в 2014 или 2015 годах с нынешней ситуацией. Но министры этим не напрягаются. Может потому, что никаких существенных различий нет.

В-третьих, в значительной степени рецидив преступлений зависит от того, как государство заботится о тех, кто освобождается.

Уволенным лицам сейчас после выхода из тюрьмы надеяться на поддержку государства бесполезно – государство фактически ничего не делает для их ресоциализации или хотя бы минимальной поддержки: им негде ночевать, нигде при содействии государства трудоустроиться, финансовой поддержки государство им не предоставляет в первые недели после освобождения .

Взамен государство ожидает, что они в таких сложных условиях не вернутся на путь совершения преступлений. А если они все же преступления совершают, она их наказывает. Тем самым за свою безответственность по отношению к освобожденным лицам государство наказывает самых освобожденных лиц. Возможно, кто-то из них совершил бы новые преступления в любом случае, даже если бы государство ему дало и жилье, и работу, и поддержку. И таких, мы уверены, немного. Многие готовы вести правопослушную жизнь. Но им нужна поддержка, которую государство не предоставляет, а только упрекает совершенными новыми преступлениями.

И эти впечатляющие равнодушия государства почему-то не пугают граждан. Почему же тогда надо верить чиновникам, что безопасность в обществе прежде всего зависит от того, что 10% осужденных выйдут сейчас на свободу на несколько месяцев раньше?

Об искусственности претензий к “закону Савченко” свидетельствует и чрезвычайно скудный арсенал “пугалок” вроде непрерывно распространяемой лжи об увольнении якобы из-за “закон Савченко” убийцы Лозинского. И те, кто повторяет эту чушь, умалчивают, что на самом деле за “законом Савченко” Лозинскому только перечислили срок отбытого наказания – и все! А выйти он имеет возможность совсем по другим факторам, а именно: сначала апелляционный суд приговор в 15 лет лишения свободы заменяет на 10 лет, а уже сейчас подать в суд на его условно-досрочном освобождении сделало учреждение, где он отбывал наказание, и наконец, удовлетворил это представление и фактически реально выпустил на волю Лозинского суд. Хотя мог и не увольнять. А “виновным” оказывается “закон Савченко”.

Неискренность их аргументов заключается и в том, что освобождение “страшных” преступников подается так, будто бы не “закон Савченко”, они бы сидели бесконечно. Но очевидно, что это не так, ведь сотни лиц, совершивших убийства и любые другие преступления, все равно рано или поздно должны выйти на свободу. Неотвратимо. Вопрос только в том, что благодаря “закону Савченко” они выйдут несколько раньше.

И это – не освобождение “досрочно”, так передергивают недовольные законом должностные лица, когда говорят о “досрочном” увольнении по “закону Савченко”. Никакого “досрочного” увольнения закон не внедряет, он ограничивается только перечислением срока отбытого наказания.

Подобная процедура в Уголовном кодексе в других вопросах существует давно.

Например, согласно п. 1.1 ст. 72 “При сложении наказаний по совокупности преступлений и совокупности приговоров менее строгий вид наказания переводится в более строгий вид исходя из следующего их соотношения: 1) одному дню лишения свободы соответствуют: б) два дня ограничения свободы; в) три дня служебного ограничения для военнослужащих или три дня исправительных работ; г) 8:00 общественных работ “.

Но эти расчеты воспринимаются без ажиотажа.

Инициаторы изменений в закон предлагают ограничить круг лиц, к которым он будет применяться, и при этом не стесняясь публично предлагают нарушить одну из норм Конституции Украины. Они игнорируют то обстоятельство, что Конституция Украины не позволяет делать задуманное ими.

Ст. 22 Конституции Украины ограничивает подобные инициативы: “При принятии новых законов или внесении изменений в действующие законы не допускается сужение содержания и объема существующих прав и свобод”.

А министры намерены сузить этот объем для отдельных осужденных, лишив их права, которое они приобрели и сейчас нет. Права, связанного с вопросом соблюдения прав человека, жестокого обращения и бесчеловечных условий содержания в СИЗО.

Если даже предположить, что депутаты сделали какую-то ошибку, приняв этот закон (хотя мы так не считаем), то почему через некачественную работу депутатов, за их непрофессиональные действия при принятии закона теперь надо насиловать Конституцию Украины?